Сказка о зернышке

Это сказка о маленьком зернышке. Это было самое простое зернышко на земле, ничем не отличающееся от других. Оно лежало в туго завязанном мешке среди своих сородичей и тихо-тихо думало, да так тихо, что даже само зернышко не могло этого услышать...

Зернышко лежало и думало о том, что когда-нибудь мешок развяжут, а его подхватят две теплых руки, вместе с другими зернами и рассеют по полю… где тоже будет темно и даже холодно... зато иногда буде очень тепло... потому что там наверху есть солнышко, которое будет согревать ту землю, где лежит зернышко.

Иногда в той земле будет мокро, но это даже хорошо... когда лежишь в земле очень хочется пить... Маленькому зернышку будет очень хотеться увидеть это теплое яркое солнышко, и оно будет расти-расти-расти, пока не вылезет из земли маленьким зеленым ростком... и выше-выше... лишь бы достать до солнца.

Но в какой-то момент оно не сможет больше расти... И станет колыхаться на ветру, слушая своих братьев по полю... тогда, правда, уже не зернышко, а колосок... а потом, когда солнце уже не будет так греть, а дожди станут холодными, на нём наконец-то вырастут другие маленькие зернышки... а если они созрели, значит ему, тоже когда-то бывшему зернышком, а теперь колосом, придется умереть.

Конечно, сейчас оно было еще зерном, но что будет дальше — знало. Своего мнения по этому поводу оно не имело, лишь какое-то смутное желание, непохожее ни на что...

В один из дней за мешком раздался шум, и кто-то шуршал, перегрызая грубую ткань. Тогда-то зернышко и вывалилось на холодную плиту рядом с мешком со стайкой своих братьев... перед ним на четырех лапах стояло чудовище покрытое шерстью и оно, ничуть не боясь, засовывало в рот зерна и пережевывало их, глотая после этого. У серого чудища были большие белые зубы и когтистые лапы... это всё что увидело зернышко всем своим маленьким телом.

Зернышки пропадали и пропадали в пасти чудища и, наконец, когтистые лапы оказались рядом с нашим зернышком... Оно не выдержало и пискнуло:

— Не надо!

Чудовище не убрало своих лап, но и тянуть дальше не стало.

— Ты говоришь, — пискнуло чудище громким, но совсем нестрашным голосом.

— Говорю, — удивилось зернышко и сразу же заметило: — не ешь меня... пожалуйста.

Чудовище задумалось, но вскоре ответило:

— Я — мышь, ты — зерно. Я должна что-то есть, а тебя все равно съедят... если не в хлеб пустят, так на поле посеют... проживешь чуть больше, да и скосят к осени... лучше я съем тебя сейчас... ведь ничего другого, как в хлеб или на поле ты не можешь.

— Но я не хотело бы на поле... я думало об этом... мне не очень хочется... и в хлеб... тоже, — зернышко грустило.

— Странно... впервые слышу, чтобы зерна разговаривали, да еще и не хотели, чтобы их использовали люди... Ты необычное зерно. Это ясно...

Мышь и зерно помолчали.

— Ладно, я наелась, — заявила, наконец, мышь, — и теперь ухожу.

— Постой, — тихо прошептало зернышко, — а ты не могла бы так сделать, чтобы меня не съели и не посеяли?

— Хм... могла... спрятать тебя в уголок — плевое дело... Но зачем? Что ты будешь делать, если тебя не используют люди?

Зернышко потупилось, а потом все-таки ответило:

— Я хотело бы путешествовать… Мои предки видели только этот чулан, да поле... Но мир же больше, правда? Нам рассказывал ветер, когда я лежало в папе-колосе... я бы хотел его увидеть...

— Достойное занятие, — согласилась мышь, которая сама хотела бы попутешествовать, да боялась оставить маленьких мышат, — что ж... я помогу тебе.

И схватив зернышко в зубы она понеслась по своим норам в дом людей, нашла обувь хозяина , да и засунула в узкую трещину нового знакомца.

— Удачи тебе, — сказало зернышко.

— И тебе! — пропищала мышь, и, вильнув на прощание хвостом, исчезла в своей норе.

Что ж до зернышка, то оно много увидело... мощеные улицы и странные машины причудливые деревья и океан, оно видело даже горы... Хозяин башмаков был путешественником и принципиально носил одну пару для своих странствий, а чистил спустя рукава, так что не удивительно, что зернышко пробыло в своем укрытие больше года. Когда же оно вернулось домой, то снова встретило туже самую мышь, правда, уже изрядно постаревшую.

— С возращением, — пискнула мышь, вытаскивая зернышко из ботинка, — ты довольно?

— Да, — сказало зернышко, — я видело много. И я счастливо.

— А что ты будешь делать теперь?

— Я буду рассказывать другим зернам о своих путешествиях... я расскажу им о странных цветах, изумрудных водах, серых горах... расскажу о смехе, плаче, признаниях в любви… о том, что они никогда не услышат…

— Но зачем? — недоуменно поинтересовалась мышь.

— Чтобы им захотелось это увидеть. Чтобы они перестали глупо следовать тому, что уготовила для них судьба и шли против... конечно, не у всех получится... но некоторые смогут обязательно.

— Достойное занятие, — согласилась мудрая мышь, кладя зернышко рядом с мешком, — учти, если я или мои дети понадобятся для твоего дела, ты зови нас... мы обязательно поможем.

— Спасибо, — ответило зернышко и, попрощавшись с подругой, стало рассказывать новому поколению о том, что никогда не видели ни они, ни зерна до них... И маленькие зернышки внимательно слушали, загораясь новой идеей, ловя себя на незнакомых доселе ощущениях.

Что ж до мыши, то она сидела в своей норе и думала, что таких умных зернышек и есть то жалко будет... и надо, наверно, наведаться в курятник... Что ж... кто-то совершает подвиги, а кто помогает, — думала мышь и была довольна собой.